| Это — фанфик. Он является собственностью автора. Редактировать эту страницу можно только с разрешения автора. |
Из-за туч выглянула полная луна, осветив кроны деревьев мистическим светом. В лагере стало светло, как будто мрак отступал перед могуществом ночного светила. И вот уже показался домик вожатой.
Было далеко за полночь, и я очень надеялся что Ольга Дмитриевна уже спит. Потому что меньше всего на свете мне хотелось бы сейчас оказаться на допросе с пристрастием. Стоять перед ней, потупив глаза, глупо оправдываться, выслушивать ее гневную отповедь. Как только я представил себе эту картину, мне почему-то стало по настоящему страшно. Сердце забилось чаще, а колени стали предательски подгибаться. И почему я испытываю страх перед ней? Почему она как никто другой заставляет меня почувствовать себя подростком-пионером? Почему она имеет надо мной такую власть? С первого дня она заставила быть у нее на побегушках, и внушила боязнь ослушаться ее распоряжений.
И вот я уже стою перед крыльцом домика вожатой. Свет не горит, а значит Ольга Дмитриевна уже спит. Страх мгновенно исчез, сменившись чувством стыда, за то что я вообще испытываю страх перед ней. Если мыслить логически, то таких вещей, в моем положении, я должен бояться в самую последнюю очередь.
Стараясь не издавать не звука я медленно открыл дверь. Ольга Дмитриевна действительно лежала в своей кровати, отвернувшись к стенке, и, судя по всему, давно спала. Я на цыпочках прокрался к своей кровати, снял одежду и нырнул под одеяло. Разбор полетов откладывался на утро, а утро казалось таким далеким. Может быть, я усну и проснусь у себя дома, в реальном мире, или вообще не проснусь...
Мои мысли прервал голос Ольги Дмитриевны:
– Вернулся кот, гуляющий сам по себе.
Повернув голову я увидел силуэт вожатой, стоящей возле моей кровати. Я попытался встать, но ее рука остановила меня.
– Ну и где же гуляет по ночам наш пионер? – продолжила вожатая.
Ее голос, как ни странно, был тихим и спокойным, даже каким-то насмешливым. В нем не было ноток гнева или раздражения. При этом Ольга Дмитриевна села на мою кровать.
Я опять попытался вскочить, но ее рука опять удержала меня и вернула в горизонтальное положение.
– Я внимательно слушаю, – продолжила она, возвышаясь надо мной.
– Я, я... – начал я дрожащим голосом, – ну... на пляже... сидел...
– Ночью, один, на пляже? – спросила все таким же мягким голосом Ольга Дмитриевна.
– Ну да... любовался звездами.
– Ты же знаешь Семен, что пионер всегда должен говорить только правду? А ты мне сейчас врешь.
– Н-не вру, попытался парировать я, но сбивчивый голос предательски выдавал меня.
– Ну мы же оба знаем, что врешь, – сказала она, и не дав мне вставить слова, продолжила:
– Так что сейчас ты мне расскажешь с кем ты был, и что вы там делали? И не смей мне больше врать! – добавила она более строгим голосом.
Мне показалось, что она откуда-то осведомлена где и с кем я был. Врать дальше было бессмысленно.
– Ну... мы были... с Леной... – пробормотал я, – удивившись своему дрожащему голосу.
– Воооот, уже теплее, – сказала Ольга Дмитриевна. Её голос опять стал мягким, а мои подозрения о том, что ее кто-то осведомил, подтвердились.
– И что же пионер мог делать вдвоем с девочкой ночью на пляже?
– М-мы просто сидели и разговаривали, – попытался я сказать как можно более уверенным голосом, но выходило это из рук вон плохо.
– А вот у меня другая информация, – окончательно выложила карты на стол вожатая.
Я понял, что отпираться дальше бессмысленно, и попытался из обороны перейти в наступление.
– Раз вы так хорошо все знаете, то зачем этот спектакль? Да, мы с Леной целовались, но вас это совершенно не касается! – выпалил я, срываясь на крик.
– Ну во-первых меня это очень даже касается, так я отвечаю за всех вас, и ваш моральный облик, а во-вторых это уже не первое происшествие... Такого рода, с твоим участием, – сказала она тоже повысив голос.
– Сначала я не верила Алисе, когда она рассказала мне, что ты залазил к ним в домик, и подглядывал за ними с Ульяной, когда они мылись. Но теперь до меня дошли сведения, что ты подглядывал в бане за голой Славей, а теперь вот еще и Лена...
Ольга Дмитриевна, продолжила свой монолог, не дав мне вставить ни слова в свое оправдание.
– Твое поведение выходит за все рамки приличия, ты просто озабоченный извращенец, и такое поведение не достойно для человека состоящего в пионерской организации. По правде говоря, в такой ситуации я должна составить докладное письмо по месту твоей учебы. Но знаешь что, Семен... – продолжила она уже мягким голосом, – Если честно, я совершенно не хочу тебя наказывать. Я даже, наверное, понимаю тебя. В твоем возрасте гормоны не дают покоя и сильно влияют на поведение, осложняя жизнь. И поэтому я не поступлю с тобой так, как предписывает мне долг, – она сделал паузу, будто бы ожидая моей реакции.
Но я молчал, обескураженный такой резкой сменой ее настроения, и совершенно не понимая к чему она клонит.
– Но совсем никак на это не реагировать, и просто сделать вид, что ничего этого не было я тоже не могу. Что бы я сохранила все это в тайне... у нас с тобой должен быть общий секрет, – сказала она уже шепотом на ухо, склонившись надо мной.
Ее волосы касались моего лица и шеи, я чувствовал ее горячее дыхание, когда она говорила. Даже если бы я нашел, что сказать в данной ситуации, то все равно не смог бы, так как в горле пересохло. В висках стучало, а в мыслях царил хаос.
Все дальнейшее происходило как во сне. Ольга Дмитриевна легла на кровать, пробралась под одеяло и прижалась грудью к моей спине. И тут я понял, что на ней нет одежды. Спиной я чувствовал прикосновение ее горячей груди и твердых сосков. Одна ее рука обвилась вокруг моей шеи, пальцы прикасались к моим губам. Вторая рука гладила мою грудь, живот, опускаясь все ниже и ниже. Спустя мгновение ее рука проскользнула под резинку трусов и стала нежно гладить яички и член, который затвердел, став просто каменным. Вожатая прижалась ко мне еще сильнее. Ее губы целовали меня в шею, отчего по всему телу побежали мурашки. И вот ее пальцы обхватили мой член и она стала двигать ими вверх-вниз, оголяя головку. Ее тело начало двигаться в такт, груди терлись сосками о мою спину, а ее губы и горячее дыхание перемещались от шеи до уха и обратно. Мне было очень приятно, по телу пробегала дрожь, а глаза непроизвольно закатывались. Спустя некоторое время из члена стала выделяться какая то жидкость, мои трусы промокли и рука Ольги Дмитриевны тоже стала влажной и скользкой. Она отпустила мой член и стала снимать с меня трусы, я инстинктивно стал ей помогать и через несколько секунд был полностью голым.
– Ложись на спину, – промурлыкала она мне на ухо. И пока я поворачивался, отстранилась от меня и стала возиться под одеялом. Я понял, что она тоже снимает трусики.
Через несколько секунд она уже лежала на мне сверху, целуя меня в шею, в щеку, в губы... И тут рассудок стал отступать, уступая место инстинкту. Животная страсть управляла мной. Сердце бешено стучало, руки сжимали и гладили ее тело, а наши губы и языки скользили в бесконечном танце. Ольга Дмитриевна села на меня верхом, и склонилась надо мной оперевшись руками в подушку. Она начала ритмично двигаться вперед-назад. Когда она делала движение вперед, моего лица сначала касались ее приятно пахнущие волосы, а спустя мгновение ее набухшая грудь. Потом она делала движение назад, и ее горячая, влажная промежность скользила по моему члену. Делая очередное поступательное движение, вожатая согнула руки в локтях, и очень плотно прижалась ко мне грудью, а когда возвращалась назад, издала тихий стон. Я почувствовал как мой член охватило жаром, и понял что я вошел в Ольгу Дмитриевну.
Охваченный блаженством я потерял счет времени, и не знал, сколько мы так двигались в нарастающем темпе. Жар внизу живота усиливался, стук сердца отдавался в ушах, а воздуха стало не хватать. И тут я понял, что умираю. По телу пробежала судорога, сознание стало отключаться, все тело горело и пульсировало. В конце концов, весь мир взорвался, разлетевшись на миллиарды цветных осколков, сознание сузилось в микроскопическую точку и погасло. Когда сознание вернулось, цветные осколки стали вновь собираться в картину мира. Чувства возвращались ко мне. Я находился на самой вершине блаженства. Реальность вернулась вместе с ощущением, что все мое тело пульсирует, а внизу живота буквально бьет огненный фонтан. Ольга Дмитриевна дрожала всем телом. Ее силуэт хорошо был виден в лунном свете. Сделав еще несколько движений, она громко застонала и без сил опустилась ко мне на грудь. Так мы и лежали, не в силах пошевелиться, пока не погрузились в сон.
Проснулся я от того, что кто-то гладил мое тело. Открыв глаза я увидел, что уже светло. Утреннее солнце пробивалось сквозь шторы. Рядом лежала улыбающаяся Ольга Дмитриевна и гладила мою грудь. Передо мной пронеслось все, что произошло нынешней ночью.
– Я была у тебя первой, пионер? – нежно спросила она.
И ведь действительно: ни в этом лагере, ни в моей прошлой жизни, которая теперь казалась такой далекой и нереальной, я никогда еще не испытывал подобного. Ведь сегодня я лишился девственности, причем это произошло с человеком, от которого я такого совершенно не ожидал.
– Да, – сказал я охрипшим голосом.
– Ну значит теперь у нас есть общий секрет, – сказала она, и нежно поцеловала меня в губы.